Я с облегчением улыбнулась:

— Отлично, что хоть у кого-то есть голова на плечах, и он деньги не тратит, а зарабатывает.

— Что случилось? Я должен знать.

Требовательный тон в другой раз возмутил бы, но сейчас мне и самой хотелось выговориться, и я передала все, что случилось в кабинете лорда-хранителя.

— Зачем ты повелась? — произнеc кромешник отстраненно.

Повелась?. Я расстроилась, что Фрост меня не понял.

— Если бы я отказалась, никто не получил бы свои расписки назад. Понимаешь?

Сделка с Кастаносом сорвалась бы, и стражи не простили бы. Я никогда бы не стала боевым товарищем, по-настоящему своей. Посчитали бы упрямой бабой, которая не помогла своему отчиму и коллегам.

Фрост покачал головой.

— Тебя уважали бы за принципы. Нет ничего хуже, чем быть обязанным женщине.

Мужчина сам не преодолел посланное свыше испытание, не проявил свой ум и силу.

Он говорил странные вещи, от которых кружилась голова. Получается, нельзя было соглашаться? Я ещё теперь и виновата?

— Но… но они ведь так смотрели. И даже были благодарны…

— Это сейчас. Проблема забудется, а то, что ты знаешь о позоре — нет. Злость от понимания, что они обязаны тебе, сменит благодарность не сразу. Если ты собираешься уехать из Вьюги, проблем не будет.

Я расстроилась. Только этого мне и не хватало!

— И не подумаю сбегать. Неужели все так плохо?

Чернильно-черные брови Фроста сошлись на переносице. Он молчал несколько мгновений, прежде чем сделать очередной неожиданный вывод:

— Если среди бывших должников Кастаноса есть мужчины с честью, они пожелают исправить ошибку.

Мой же промах останется при мне… Грустно до слез — я сама виновата в своих бедах. После объяснений Фроста в душе образовалась пустота. Он прав — я сглупила, что поддалась на уговоры Свера.

— Да, наломала я дров — трухлявых и гнилых, и в печь не пойдут, и выкинуть жалко, — со вздохом произнесла местную поговорку.

Кромешник внезапно положил мне ладонь на плечо.

— Ты девушка и думала о людях. А Свер — старый интриган.

Он успокаивал меня? Да ещё удивительно красноречив сегодня. Или Фрост меняется, или приложил усилия ради меня.

— Не утешай, Эйден, поздно… — Я поморщилась при звуках собственного жалобного голоса и попыталась сыронизировать: — Я уже ступила на прямую дорожку к грехопадению.

— Ничего, как ступила, так и сойдешь, — обрадовал кромешник и добавил все так же серьезно: — Я прослежу, чтобы ты исправилась.

Ну, и шуточки у него!

Пока я глотала холодный воздух, онемев от возмущения, Фрост вошел в башню.

Стражи, ждущие аудиенции у лорда-хранителя, встретили его бурно. Одобрительными возгласами, похлопываниями по спине и градом вопросов, на которые он не хотел отвечать. Но пришлось, учитывая, что его спросили о той, чья судьба была не безразлична.

— Глыба, ты зачем нашу девочку окрутил? — едко поинтересовался Людвайг и подколол: — Молодой жене страсть подавай, она ж рядом с тобой замерзнет!

Фрост окинул его равнодушным взглядом.

— С чего вдруг тебя интересует мой темперамент?

Стражи загоготали.

Людвайг, сжав кулаки, хотел броситься на невозмутимого чужака, но соседи по очереди остановили.

— Успокойся, парень, ты первый полез в личное, — строго заявил Хрис, которому одинаково хорошо подчинялась огненная стихия и меч.

Зубоскал Людвайг умел признавать, когда шутки получались неудачными. Одернув форменный синий мундир под расстегнутой курткой, он недовольно буркнул:

— Извини… Но Изольду не обижай, а то ведь уведут.

Фрост кивнул, подтверждая, что или принял извинения, или услышал предупреждение.

Дальше было легче: спросив о свадьбе и получив приглашение в трактир, стражи заинтересовались горбачом.

— Как? Как можно было пробить роговую пластину? — Смотритель ньйорни Жил возбужденно размахивал руками. — Похоже, он старый был?

— Это ты старый, Жил, — хохотнул Хрис. — Бур врать не будет: наши нарвались на особь в полном расцвете сил.

— Тогда как топор рассек роговую пластину?

Кромешник пожал плечами, не собираясь отвечать.

На шум выглянул лорд.

— А, наш герой… Ты-то мне и нужен.

Хранитель Вьюги не говорил громких слов, ни о чем не расспрашивал. Достав из сейфа пачку серо-голубых купюр, обвязанную ленточкой с магическими печатями Национального банка Латории, положил ее на середину стола.

— Твоя премия, Эйден, благодарю за службу.

Страж за деньгами не потянулся — стоял неподвижно и пристально рассматривал лорда. И треск дров в камине казался неестественно громким.

— Что-то не так? — Свер вскинул сизую бровь.

— Мне не нужна премия.

Вторая бровь хранителя взлетела на лоб.

— Вот как? А что же нужно нашему герою? — В голосе уставшего мужчины ирония не слышалась — он по-настоящему утомился и жаждал лишь покоя и немного уюта.

— Синхронизируйте график Изольды с моим.

— Она стажер, у нее нет ночных смен.

— Повысьте ее. Стажировка у мастера Врана для чужаков, чтобы сразу не испугались условий Севера.

Лорд-хранитель задумчиво потер подбородок и понимающе усмехнулся:

— Хочешь проводить с женой… с фиктивной женой больше времени?

— Хочу присмотреть, раз Кастанос на свободе.

Уголок рта лорда недовольно дернулся. Он ненавидел, когда указывали на его просчеты.

— Ладно, присматривай.

— К законному выходному вы дадите нам еще два дополнительных, начиная с завтрашнего дня.

— Фрост, не наглей! — от души возмутился лорд. — Погулять на ярмарке и в день Перелома Зимы хотят многие!

— Мы молодожены, и я завалил горбача. Лишайте выходного того, кто проиграл семейные деньги в клубе Кастаноса.

Лорд помрачнел.

— Откуда знаешь про Йохана?

Φрост промолчал, и хранитель кивнул.

— Что ж, молодоженам полагается небольшой отпуск. Изольда получит юго-восточную стену.

— Благодарю, — здоровенный боевик кивнул и, не дожидаясь разрешения, покинул кабинет.

Хранитель крепости не сразу пришел в себя от запредельной наглости. Ощущение, что не он хозяин положения, не желало отпускать.

Прежде чем начать раздавать долговые записки и произносить прочувственные речи о недопустимости повторения подобного, лорд Свер налил коллекционного коньяка и выпил, не ощущая вкуса.

Неприятно, когда обычный страж ставит условия, как будто имеет на это право.

А, может, и имеет. Задумавшись, мужчина плеснул себе ещё полстакана золотистого напитка.

Я чесала черного в коричневое пятнышко звереныша и чувствовала, как отступает напряжение. У маленького ньйора глаза открылись день назад, и он по привычке тыкался мордочкой, чтобы не только обонять, но и «видеть» мою руку. Доверчиво подставлял самую пушистую часть тела — округлое после лежания под мамой-ньйором пузико, и мурлыкал. Потешный…

А вот людям лучше не показывать свои уязвимые места — могут не погладить, а ударить.

— Поехали домой, Иза.

Я вздрогнула и обернулась к неслышно подошедшему Φросту. Вот как у него получается так тихо передвигаться? Будто призрак плыл над землей, не тревожа ее.

Полы в просторном помещении щедро устилали сухие золотистые стебли пшеницы — ни одна соломинка не зашуршала.

Пристально глядя на мужчину, спросила:

— Ты Вебранд?

— Нет.

Фиктивный супруг ответил, не раздумывая, — тактика внезапного нападения сработала.

И мне бы устыдиться, что подловила, да только сомневаюсь, что кромешник когда-нибудь сказал хоть что-то, о чем потом бы жалел.

— Тогда почему здесь ты, а не он?

— Я с ним поменялся.

— А Свер думает, что кромешника нам не прислали, — я нахмурилась, — или же у будущего лорда-хранителя града нет чести. Почему не переубедил в обратном?

— Быть начеку полезно.

Ну да, пусть Свер гоняет стражу, а не надеется на помощь ордена? Согласна, полезно.

— Подожди, если ты знаешь Вебранда, то и в курсе о его родственнике Кастаносе?